Радио «Маяк», 3 июля 2002 года

«Вынесением приговора завершился процесс в Ставропольском краевом суде над пятью участниками вооруженного налета чеченской банды Шамиля Басаева на Буденновск летом 1995 года.

Как сообщает корреспондент РИА «Новости», определены такие меры уголовного наказания: от 14 до 15 лет лишения свободы получили Казбек Газиев, Ибрагим Дудушев, Руслан Шахгириев и Рашид Ясаков. Они будут отбывать наказание в колониях строго режима.

Муса Гентиев получил наказание в виде 9 лет лишения свободы с пребыванием в колонии общего режима. Все пятеро преступников осуждены по статьям УК РФ о терроризме, захвате заложников, разбое, незаконном владении оружием. Точно такие же преступления совершили и десять участников кровавого рейда чеченских боевиков Басаева, осужденных в апреле нынешнего года краевым судом. На очереди – еще одна группа бандитов Басаева, находящихся под следствием. За неполную неделю бесчинств и произвола этой банды в не ожидавшем беды тихом степном городе от рук боевиков погибли 147 мирных жителей, в том числе женщины и дети, более 400 пострадали от ран, контузий, ожогов. Огнем из гранатометов, пулеметов и огнеметов были повреждены и сожжены 164 здания, большинство из которых – жилые дома. Общий ущерб от бандитского набега исчисляется 95 млрд. неденоминированных рублей».

14 июня 1995 года начальник штаба отряда Евгений Погодин был вызван к командующему Объединенной группировкой федеральных сил генералу Анатолию Куликову. Не сообщая подробностей, командующий поставил отряду задачу: немедленно вылететь в Буденновск. «Поступила информация о том, что в городе действуют какие-то чеченцы, бесчинствуют, возможно, представители местной диаспоры, сколько их, неизвестно. Разберитесь в ситуации на месте». Чувствовалось, что и командующий пока не обладает точными данными о том, что произошло.

У Погодина, опытного офицера, такая формулировка приказа вызвала больше вопросов, чем ответов. Что за чеченцы? Каков характер их бесчинств? Давно ли они нарушают порядок в городе? Да и где этот город, в конце концов? О Буденновске в то время мало кто слышал. То, что он находится не в Чечне, был уверен на сто процентов, к тому времени географию республики в отряде знали на пять с плюсом.

Отряд был поднят по тревоге. Боевые группы, 48 человек, собрались в течение пяти минут. Выяснили, что Буденновск – это Ставропольский край, километров сто от границы с Чечней. Никаких карт города или хотя бы Ставрополья ни в штабе группировки, ни в отряде не было.

Опыт подсказывал, что «слетать, разобраться» – значит, несколько дней придется работать в отрыве от базы. Поэтому снаряжали людей в готовности к автономному выполнению задачи в течение 3-4 суток. Предвидеть всего, конечно, было невозможно, но подстраховаться по максимуму Погодин был обязан. Хотел даже взять с собой БТР, тем более что по грузоподъемности транспортный Ми-26 вполне для этого подходил. БТР кроме того, что надежное средство передвижения и огневой поддержки, еще и способен тащить для всех групп боеприпасы, а их, как говорится, никогда мало не бывает. Однако БТР взять не разрешили.

Бойцы отряда регулярно выполняли задачи в качестве бортстрелков, сопровождая вертолеты внутренних войск.

С отрядом в Буденновск вылетели замкомандующего группировкой генерал Михаил Львов и офицер штаба группировки по применению спецназа полковник Михаил Лябик.

Приземлились на окраине, у городка летчиков местной вертолетной части, около 16.00. Выскочив из вертолета, тут же заняли круговую оборону, осмотрелись. Именно летчики первыми рассказали спецназовцам, что происходит в городе. Из их сбивчивых рассказов стало понятно, что утром в Буденновск ворвались чеченские боевики, пытались прорваться сюда, на аэродром, но, встретив сопротивление охраны, отошли, после чего устроили стрельбу в городе, по слухам, улицы полны трупов, все объекты жизнеобеспечения захвачены. Что происходило дальше и где сейчас эти боевики, летчики пояснить не могли. Появление 50 спецназовцев в полной боевой выкладке, с гранатометами и огнеметами «Шмель» произвело на вертолетчиков самое серьезное впечатление, приободрило.

С пригорка было видно, что в старой части города что-то горит, слышалась стрельба. Но зеленый покров деревьев скрывал улицы, что-либо разглядеть было невозможно. Стояла страшная жара, около 40 градусов.

«Русь» оказалась одним из первых спецподразделений, прибывших в Буденновск. Чтобы предпринять хоть какие-то действия, требовалась достоверная информация о происходящем. Поймав машину, Лябик и Львов выехали в город в поисках кого-то, кто мог ее предоставить. Спустя некоторое время они вышли на связь, и отряд на грузовиках двинулся в направлении местного отдела федеральной службы контрразведки, потому что, по первоначальным данным, здание ОВД города находилось в руках бандитов. Чекисты казались растерянными, с трудом нашли план-схему города. Через некоторое время отряд все-таки добрался до местного отдела внутренних дел. Именно там был создан оперативный штаб.

ОВД носило на себе следы недавнего пребывания в нем бандитов. Кругом были видны пулевые отметины, на полу – битое стекло, кровь, за пультом дежурного сидел офицер милиции с перебинтованным плечом, несмотря на ранение, он руководил действиями нарядов. Здесь же в ОВД лежали трупы убитых местных жителей, милиционеров, а также боевиков, подобранных в разных районах города и принесенных сюда. Всего 38 тел. Тяжелый запах сразу ударил в нос. Морг располагался в горбольнице, а она, как выяснил Погодин, уже была захвачена бандитами, поэтому подобранных на улице убитых первоначально приносили сюда, в ОВД. Бойцы отряда, пройдя через здание ОВД во внутренний дворик, достаточно спокойно отнеслись к страшному зрелищу. Их психологическое состояние было вполне нормальным, устойчивым. Большую роль сыграло то, что традицией в отряде стало посещение криминального морга молодыми солдатами в период их подготовки к выполнению боевых задач. Несмотря на смрад от разлагающихся на жаре тел, солдаты все же были вынуждены отдыхать во дворе, пока трупы не были загружены в рефрижератор и увезены из здания ОВД.

То, что прилетевшие в Буденновск спецназовцы увидели на улицах города, потрясло даже их, испытавших, казалось, уже немало на той войне…

Картина произошедшего постепенно становилась ясной. Ворвавшиеся в город боевики, учинив стрельбу на улицах, захватили несколько сотен заложников и, прикрываясь ими, двинулись в сторону горбольницы, стоящей на окраине Буденновска. Там они удерживают около 2000 человек, среди которых больные, старики, дети, роженицы. Требование боевиков одно – вывод федеральных войск из Чечни.

Отряд остановился прямо у здания ОВД на улице. Уставшие бойцы расположились на пыльной траве, ожидая приказа. Погодин же тем временем пытался выяснить, кто старший, где люди, которые будут руководить действиями его отряда. Неразбериха была полная.

В течение дня в ОВД поступали обрывочные сведения от перепуганных местных жителей, якобы видевших в разных районах города бандитов. Несколько раз буденновские милиционеры, отправляясь на проверку этих сведений, брали с собой бойцов отряда. В музыкальной школе и вправду на чердаке сидел снайпер, ведя стрельбу. Прибывшая группа во главе с Валерием Чумаковым опоздала совсем немного. Бандит спасся бегством, выпрыгнув из окна 2-го этажа. В конце концов Погодин был вынужден резко пресечь эти спорадические выезды на каждый шорох, растаскивание людей значительно снижало боевую мощь отряда, результат же таких выездов был, как правило, нулевым.

К вечеру периметр города был полностью блокирован частями Минобороны и внутренних войск. В самом Буденновске кроме «Руси» уже находились группы «Альфа» из Москвы и Краснодара, подразделения ГРУ, ростовский СОБР. Из столицы прибыла группа спецназначения МВД «Вега», возглавляемая полковником Сергеем Лысюком. Еще совсем недавно он командовал отрядом «Витязь». Погодин встретил Лысюка у здания ОВД, офицеры обменялись мнениями о происходящем. Сергей Иванович, имея за плечами не один десяток успешных спецопераций, был настроен скептически. Беспрецедентный по масштабу теракт, захвачено более полутора тысяч заложников, штурмовать больницу в таких условиях вряд ли возможно. Прояснилась ситуация и с количеством террористов. Их было около сотни.

Вскоре в городе уже были представители центральной власти, прилетели министр внутренних дел России Виктор Ерин и заместитель председателя Правительства РФ – полномочный представитель Президента России в Чечне Николай Егоров, директор ФСК Сергей Степашин, прибыли начальник ГУВД Ставропольского края, целый ряд чиновников, депутаты, журналисты. Пока они искали выход из сложившейся ситуации, «Русь» действовала. Уже 14 июня Погодин организовал наблюдение за больницей, разведчики отряда занимались планомерным сбором информации, отслеживая действия террористов, их передвижения в самом здании.

Кроме этого выяснилось, что в соседнем с больницей корпусе противотуберкулезного диспансера несколько десятков больных. Тубдиспансер находился на территории больницы. Пациентов необходимо было срочно эвакуировать, а на первых порах обеспечить их защиту и оборону здания от попыток боевиков проникнуть туда и захватить новых заложников. В диспансер Погодин направил семерых наиболее подготовленных бойцов взвода разведки. Там они должны были находиться до тех пор, пока их не сменят милиционеры и не подтянутся машины для эвакуации. Разведчики прибыли на место и доложили по рации, что корпус тубдиспансера периодически обстреливается со стороны больницы, поэтому приходится укрывать людей от огня бандитов. Обещанные машины для эвакуации к вечеру так и не появились, милиционеры тоже, хотя начальник ГУВД края всячески уверял Погодина, что машины вышли, а его люди уже в диспансере. Ничего этого не было, судя по всему, высокий милицейский чин не обладал реальной информацией о том, что делают его подчиненные. Семерым спецназовцам пришлось заночевать в диспансере, являясь единственной защитой для находящихся там больных. То, что это очень серьезный риск, было ясно и без лишних слов, и, как профессионал, Погодин понимал, что в случае нападения на диспансер удержать здание силами семерых человек будет весьма сложно.

Утром машины для эвакуации наконец-то подошли. К этому времени связь с диспансером прервалась, у разведчиков в рациях сели аккумуляторы. В течение нескольких часов, полных тревоги и ожидания, Погодин не знал, что происходит возле больницы. Все кончилось благополучно, подошедшие машины забрали больных, при этом спецназовцы помогали в эвакуации пациентов диспансера – некоторые больные были так плохи, что их приходилось нести. Только убедившись, что в здании никого не осталось, семеро бойцов покинули диспансер.

Несколько раз боевые группы отряда совместно с сотрудниками СОБРа выезжали проверять сигналы о якобы находящихся в черте города чеченских бандгруппах. Эти выезды уже были тщательно подготовлены и не носили «пожарного» характера, как в первые дни пребывания в городе. Но сигналы ни разу не подтвердились.

Напряжение росло, ситуация казалась безвыходной и накалялась с каждым часом. С боевиками начались изнурительные переговоры, которые тянулись несколько дней. Шамиль Басаев, главарь террористов, ни на какие компромиссные варианты не шел.

Решение о штурме больницы принималось мучительно. Но пока кроме этого крайнего в данной ситуации варианта выхода не находилось. То, что штурм повлечет за собой значительные жертвы и среди заложников, и среди бойцов спецподразделений, осознавали в оперативном штабе все. Требовалось выяснить, кто пойдет штурмовать больницу, а главное, насколько психологически готовы к этому бойцы.

Схема штурма больницы, в котором участвовали бойцы групп «Альфа» и «Вега», поддержку им оказывали сотрудники СОБРов, а также подразделения внутренних войск, среди которых был отряд «Русь».

Погодин, собрав командиров групп, обрисовал ситуацию объективно и жестко, попросил поговорить с личным составом, чтобы люди взвесили свои силы непредвзято, трезво, реально. Отряд молодой, опыта не хватает, штурм будет тяжелый, рисковать жизнью придется всем.

«Мы пошли к своим ребятам, – вспоминает Валерий Чумаков, тогда командир одной из групп. – Я бойцам полностью объяснил ситуацию, отметил, что штурм будет очень тяжелым, возможны серьезные потери, и задал всего один вопрос: «Готовы ли мы идти на штурм?» В то время мы уже знали, что ребята из «Альфы» и «Веги» настроены скептически, у них, опытных профессионалов, иллюзий по этому поводу не было. Пацаны мои, которым по девятнадцать-двадцать лет, сначала молчали, думали, а потом каждый из них стал отвечать на мой вопрос. Я поразился, как они по-взрослому, здраво, по-мужски говорили. Все высказали практически одну и ту же мысль: «Отряд молодой, отряду нужно завоевывать себе имя. Мы готовы». Оказалось, что во всех группах – все пятьдесят бойцов ответили одинаково. Мы с офицерами подошли к Погодину и доложили о решении бойцов. Евгений Николаевич ушел на совещание оперативного штаба, зная моральный настрой отряда».

Штурм начался 17 июня около пяти утра. «Русь» действовала во втором эшелоне и первоначально выполняла роль резерва атакующих больницу подразделений «Альфы» и «Веги». Отряд разделился на две части. Одна группа вместе с ростовским СОБРом пошла со стороны административного здания больницы, другая со стороны автобусной остановки вблизи частного сектора. Перед больницей был пустырь, поросший редким кустарником, поэтому укрыться бойцам было практически негде. Штурм, как и предполагалось, пошел очень тяжело. «Альфа» подобралась к больнице, но вынуждена была залечь. Боевики, выставив в окна заложников, обрушили на штурмовые группы шквал огня. Стрельба, не прекращаясь, шла несколько часов. В действиях штурмовых подразделений образовалась пауза, которую необходимо было срочно прервать, а главное – отогнать от окон террористов и заложников. Поэтому группы «Руси» немедленно стали выдвигаться на позиции перед больницей. Двигались под прикрытием БМП и БТРов частей оперативного назначения внутренних войск из Зеленокумска и Благодарного. На поле выходили 1-я и 3-я группы специального назначения во главе со старшими лейтенантами Валерием Чумаковым и Юрием Назарчуком, а также спецназовцы и разведчики этих двух полков. Около больницы рядом со строящимся роддомом уже горела подбитая ранее БМП. В это время из больницы бандиты обстреляли из гранатомета бронемашину, под прикрытием которой двигались бойцы «Руси». Выпущенная граната, ударившись о кочку прямо перед БМП, ушла вверх, разнеся крышу частного дома. Видимо, растерявшись, механик-водитель добавил газу. Бойцы оказались на пустыре без прикрытия под шквальным огнем боевиков, в 100 метрах от больницы. Ситуацию спас Погодин, который с двумя пулеметчиками из укрытия открыл непрерывную стрельбу по зданию больницы. Прицельно стреляли по стенам над окнами, по шиферной крыше в надежде на то, что огонь заставит людей, несмотря на страх получить пулю в спину от боевиков, уйти в глубь здания. Так и случилось – от окон удалось отогнать людей, а без живого щита боевики высовываться не решались, стрельба с их стороны прекратилась. Это позволило группе «Руси» на пустыре развернуться в боевой порядок и также открыть огонь по зданию, поддерживая действия «Альфы», которая, как ожидалось, снова пойдет на штурм. Вместо этого поступил приказ всем отойти.

В результате этого первого броска на больницу, под грохот стрельбы с первого этажа удалось выбраться нескольким заложникам. Один из них сумел сбежать по водосточной трубе. За ним направили БТР – прямо через поле. Риск был, но все прошло благополучно. Кроме этого ошеломленные напором боевики несколько растерялись, из больницы они выпустили около 100 заложников, в основном женщин-рожениц. Тем временем на здании загорелась крыша, в окнах снова появились люди, они кричали, посылали проклятия в адрес войск.

На больнице загорелась крыша, в окнах снова появились люди, они размахивали белыми простынями, кричали, посылали проклятия в адрес штурмующих…

После утреннего штурма основную работу делали снайперы. Заняв выгодную позицию, один из бойцов отряда сумел вычислить чеченского гранатометчика и точным выстрелом ликвидировал террориста. Поняв, что все окна в здании контролируются снайперами, боевики спрятались в глубине корпуса.

Приказ на второй штурм поступил около 14.00. Схема выдвижения на прежние позиции перед больницей была той же. Штурмовые группы снова под шквальным огнем боевиков повторяли свой утренний маршрут. На этот раз группа «Руси» двигалась под прикрытием БМП и БТР, огонь террористов оказался еще сильней. В течение секунд все триплексы боевых машин были разнесены вдребезги, на пустыре от пуль горела трава. Группа заняла позицию и находилась в готовности оказать помощь «Альфе», которая должна была снова идти на штурм. После перестрелки последовал очередной приказ отходить. Штурмовавшие больницу группы «Альфа» из Москвы и Краснодара понесли потери. У них было несколько убитых, более двадцати человек ранены.

Без сомнения, штурм психологически воздействовал и на террористов. Басаев, до этого не шедший ни на какие уступки, вступил в переговоры, отпустив часть заложников. Судя по всему, бандиты также понесли потери, на которые не рассчитывали. Запросив для выезда в Чечню автобусы, Басаев потребовал пригнать также машину-рефрижератор для вывоза трупов своих боевиков. 19 июня колонна автобусов с террористами и заложниками-добровольцами вышла из Буденновска в направлении Чечни.

Однако с отъездом террористов из города боевые задачи для отряда не кончились. Оперативный штаб получил информацию о том, что бандиты решили отклониться от намеченного через Дагестан маршрута и пойти в Чечню через Кабардино-Балкарию. Допустить этого было нельзя. Отряд на трех вертолетах вылетел в район предполагаемого изменения маршрута с единственной задачей: предотвратить поворот колонны на Кабардино-Балкарию. Любыми средствами. Боевые группы вылетели в полной готовности снова вступить в бой с террористами, высадились и заблокировали дороги. Бандиты воздержались от изменения первоначального маршрута движения и, повернув за 40 километров до устроенной засады, через Дагестан ушли в Чечню.

В ходе штурма отряд не потерял ни одного человека. Был один легко раненный боец. Ему пуля, расколошматив автомат, пробила ладонь руки. В рубашке родился. Отряд действовал грамотно, выполнив свою задачу. И это был серьезный урок. Пожалуй, впервые «Русь» выполняла именно те задачи, которые определены ей как подразделению специального назначения. Неделя, проведенная в Буденновске, добавила отряду не только реального боевого опыта – авторитета. Буденновск для «Руси» стал поистине настоящим боевым крещением. После штурма Сергей Лысюк, первый командир отряда «Витязь», придя к бойцам отряда, отметив их мужество и профессионализм, поблагодарил за сделанную работу.

Уже в Ханкале, куда Погодин с боевыми группами прибыл после Буденновска, действия отряда были подвергнуты тщательному анализу. Пищи для размышлений и серьезных выводов было предостаточно.

Был сделан ряд выводов по тактике действий. Самым серьезным образом оказались пересмотрены вопросы снаряжения и экипировки. Например, на позиции перед больницей группы вышли в полной боевой выкладке, некоторые несли на себе не только оружие и средства защиты, но даже бинокли и вещмешки. Естественно, все это значительно стесняло движения, мешало действовать. В последующем к каждому конкретному выезду группы готовились особо тщательно, подгоняя комплекты снаряжения и тревожный запас. Впервые «Русь» участвовала в столь серьезной спецоперации, действуя совместно с такими опытными спецподразделениями, как «Альфа» и «Вега». Бойцы отряда имели возможность на практике увидеть, как работают офицеры-спецназовцы. Это был тот бесценный опыт, какой на учебных занятиях не получишь.

После Буденновска кардинально изменилась не только общая ситуация в республике, но и характер действий федеральных сил. Наступившее затишье было заполнено бесконечными переговорами с лидерами незаконных вооруженных формирований. Бандиты, словно получившие глоток свежего воздуха после басаевского рейда, вели себя нагло, вызывающе, чувствуя моральную победу.

После Буденновска ситуация в Чечне резко изменилась. Лето 1995 года – пора относительного затишья в боевых действиях, пора бесплодных и затяжных переговоров с сепаратистами…

Основными задачами, поставленными перед отрядом летом 1995 года после событий в Буденновске, стали охрана и сопровождение высших должностных лиц командования внутренних войск, Министерства внутренних дел, Правительства России, представителей миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), прибывающих в Чечню для ведения переговоров с представителями незаконных вооруженных формирований. Именно тогда, с момента назначения генерала Романова командующим Объединенной группировкой федеральных войск в Чечне (эту должность он принял у генерала Анатолия Куликова, убывшего в Москву занять пост министра внутренних дел), его охрану и сопровождение во всех выездах для участия в переговорном процессе выполняли бойцы отряда «Русь». Встречи командующего с лидерами боевиков шли довольно интенсивно.

Столь специфические и ответственные задачи постепенно сформировали и свою, присущую только отряду тактику охраны высших должностных лиц. С каждым днем опыта в этом вопросе прибавлялось. Вечером в командирской палатке до мельчайших деталей разбирался план предстоящего выезда, оговаривались маршруты и порядок движения, даже последовательность размещения техники в колонне, «до слез» инструктировались командиры групп сопровождения по действиям в чрезвычайной ситуации. Кроме этого в отряде сформировался оптимальный состав групп сопровождения и охраны. Опыт показал, что вполне хватает 6 человек. При этом было ясно, что количество людей на броне никак не определяет боевые возможности группы. Шести человек, каждый из которых в случае нападения на колонну знал свой маневр, как показала практика, было вполне достаточно, чтобы отразить нападение бандитов. Те, как правило, всегда рассчитывали на внезапность, которая сеет панику среди попавших в огневую засаду. 

Однако, встретив грамотный и решительный отпор со стороны спецназовцев, боевики предпочитали покинуть поле боя, не ввязываясь в безрезультатную для них перестрелку. Также в отряде были выработаны наиболее эффективные способы размещения личного состава на БТРах, позволяющие при нападении на колонну, быстро покинуть броню и развернуться в боевой порядок. В каждом конкретном случае отвечавший за выезд командир группы определял, где будут размещены и бойцы сопровождения, и сам охраняемый – под броней, на броне или в автомобиле, следующем в колонне. Естественно, ни в каких уставах порядок охраны высших должностных лиц прописан не был. Ко всему приходили сами, опираясь на опыт, советовались с коллегами из МВД, Федеральной службы охраны. Получая от них информацию, творчески ее переосмысливали, применяя к своим задачам. Все-таки охрана при поездке по Москве и по Грозному в боевой обстановке имеет существенные отличия.

Спецназовская мысль пошла и дальше. По инициативе командующего группировкой внутренних войск генерал-лейтенанта Игоря Рубцова умельцы отряда приварили специальные дуги на боковые люки БТРа. На них навешивались бронежилеты. В устроенной таким образом «укрепленной огневой точке» располагался снайпер или пулеметчик, способный вести наблюдение за большим, нежели из штатной бойницы БТРа, сектором. Неплохо защищенный боец мог вести со своего места более прицельный и эффективный огонь по противнику в случае нападения на колонну.

Все переговоры, как правило, проходили в Грозном, поэтому в течение короткого времени отряд знал город так, как могут знать хитросплетение улиц, переулков и тупиков только опытные таксисты, исколесив столицу Чечни вдоль и поперек. Доверие со стороны командования к действиям отряда по организации охраны было полным. С принятым командиром отряда решением никто не спорил. Для любого выезда готовились, как правило, 3-4 маршрута, при этом движение по ним всегда менялось в хаотическом порядке, дабы избежать засад.

То, что опасность организации засад на высших должностных лиц федеральных войск даже в период затишья, когда шли переговоры, оставалась объективной реальностью, подтвердил случай летом 1995 года.

Итогом долгих переговоров с лидерами дудаевских незаконных вооруженных формирований должно было стать подписание неких окончательных соглашений о ходе дальнейшего урегулирования в Чечне. С этой целью в Чечню прилетел генерал Анатолий Куликов, имевший в тот период уже ранг министра внутренних дел. Завершив переговоры в Грозном, Куликов должен был улетать обратно. Накануне Погодин вместе с генералом Павлом Голубцом, руководившим действиями подразделений МВД внутри республики, дотошно разрабатывали все возможные варианты движения большой «министерской» колонны по городу, порядок размещения в ней техники, взвешивая все «за» и «против», определяли место министра. Вместе пришли к единому решению. С Куликовым выехала группа сопровождения, наиболее опытные бойцы отряда.

В Чечню для участия в переговорах с представителями незаконных вооруженных формирований прибыл секретарь Совета безопасности России Олег Лобов (на фото с командующим группировкой войск генерал-лейтенантом А.Романовым).

Сам же Погодин в этот день с группой разведки направился в ГУОШ (Главное управление оперативного штаба) для получения оперативной информации для работы по адресам в Грозном. На одном из перекрестков города Погодин встретил колонну министра. Та, двигаясь из Старых Промыслов, повернула на Петропавловское шоссе и пошла в аэропорт Северный. Министр, видимо, принял решение улетать в Москву не из Ханкалы.

Погодин поехал в центр по одному из маршрутов, подготовленному для движения министерской колонны на Ханкалу. При подъезде к мосту через Сунжу, где стоял блокпост, разведчики попали под обстрел, который велся из нескольких многоэтажных домов, стоящих невдалеке. Подъехав к мосту, бойцы отряда спешились и заняли оборону внутри блокпоста, где отчаянную ответную стрельбу вели около десятка охранявших его омоновцев. Погодин быстро оценил ситуацию. Евгения Николаевича смутила почти демонстративная стрельба, открытая боевиками. Никакого серьезного урона укрывшимся за бетонными блоками она принести не могла. Погодин рассредоточил бойцов внутри блокпоста так, чтобы сразу организовать круговую оборону.

Серьезные опасения вызывали здания, стоящие чуть поодаль. Там вполне мог засесть снайпер. Опасения оборвались в тот момент, когда вдруг резко вскинул голову один из омоновцев. Из его горла хлестала кровь. Так и есть – из тех самых домов, стоявших в стороне, начал работать снайпер. Прицельным огнем из БТРа отряда огневые точки бандитов удалось быстро подавить. Стрельба моментально стихла, боевики ушли. Замысел бандитов, устроивших прямо у блокпоста засаду, стал ясен. Скорее всего они ждали не одинокий БТР разведки, а колонну министра. Приняв бронемашину за головной дозор, открыли огонь в надежде на то, что перед мостом колонна, попавшая под обстрел, снизит скорость, а то и вовсе остановится. И тут в дело должны были вступить снайперы. Однако Куликов принял решение вылетать не из Ханкалы, а из Северного. Замысел бандитов сорвался.

Кроме организации охраны летом 95-го года отряд принимал активное участие в специальных операциях совместно с СОБРом, ОМОНом, работая по информации, полученной в Главном управлении оперативного штаба (ГУОШ). Как правило, действовали по конкретным адресам в чеченской столице, разделившись на несколько групп захвата. Этим занимались практически через день, при этом порядок взаимодействия с милицейскими подразделениями был отработан четко.

Отряд обеспечивал охрану и сопровождение должностных лиц командования внутренних войск.

Возвращаясь к организации охраны, отметим, что опыт отряда в этом вопросе был столь существен, что позволил разделить вероятные маршруты по категориям сложности, точнее, опасности. Хотя абсолютно безопасных путей не было вообще. Безопасность охраняемого лица в любом случае зависела от командира отряда и командира группы сопровождения, их предусмотрительности, профессионализма. В число маршрутов, по которым двигаться можно было только в экстренных случаях, а лучше бы не ездить вовсе, входил путь по Ханкальской улице через тоннель на площади Минутка. Присвоить этому маршруту высшую категорию опасности заставили несколько происшествий, случившихся с группами отряда на Минутке и вблизи нее.

В один из дней командующий группировкой внутренних войск на двух БТРах отряда выехал в населенный пункт Пригородное для расследования произошедшего там преступления – в селе ночью расстреляли целую семью русских жителей. Возвращаясь в Ханкалу, БТРы на Минутке попали в неприятную ситуацию. Бронемашины, выезжая из тоннеля, столкнулись с двигавшейся им навстречу массовой похоронной процессией чеченцев. Люди в толпе были озлоблены и шли прямо в тоннель. БТРы замедлили движение. Двигаться назад машины уже не могли, свернуть с дороги, пропуская процессию, тоже – справа и слева были бетонные стены. Командиру группы, сопровождавшей командующего, следовало немедленно решить, как действовать дальше. В той сложной ситуации он принял единственно правильное решение. Задраив все люки, посадив людей под броню, командир дал команду водителю ехать медленным ходом сквозь толпу. Люди вынуждены были расступаться, чтобы пропустить бронемашины. В Ханкалу прибыли без происшествий, однако стало ясно, что если боевики выберут такой способ организации нападения на колонну, то достичь успеха им будет несложно.

Здесь же, вблизи Минутки, на Ханкальской улице БТР, на котором находилась группа во главе с заместителем командира отряда подполковником Владимиром Ивановым, был обстрелян из гранатомета прямо со стороны моста над тоннелем. В результате двое бойцов отряда получили ранения. Благодаря грамотным и решительным действиям спецназовцев, которые мгновенно рассредоточились на местности вокруг тоннеля и, заняв выгодные позиции, нанесли бандитам решительное огневое поражение, больших потерь удалось избежать. Место для организации засады было очень удобным. На Минутке еще в январе артиллерия и авиация разнесли все окружающие высотные дома, кругом были битые железобетонные конструкции, которые никто не контролировал. Поэтому в дальнейшем движение по этому маршруту в отряде старались исключать.

Генерал-лейтенант Анатолий Романов искренне желал остановить войну в Чечне, делал все, чтобы в республику пришел мир…

В один из дней лета 1995 года командующий, вызвав к себе командира отряда полковника Анатолия Голоскокова, поставил задачу на ликвидацию лидера сепаратистов Джохара Дудаева. По информации, которую сообщил Голоскокову Романов, в одном из чеченских сел планируется проведение конных бегов, на которых должен был присутствовать Дудаев. Четырьмя группами отряд должен был вылететь в район скачек на двух вертолетах Ми-8. Для огневой поддержки предполагалось участие в операции еще двух вертолетов Ми-24. Им предписывалось совершить огневой налет на место, где будет присутствовать Дудаев. Задача же спецназу при этом была поставлена жестко: десантировавшись после огневого налета в районе бегов и захватив Дудаева живым или мертвым, доставить его в Ханкалу. На сборы Романов дал отряду 40 минут. Голоскоков понимал всю опасность рейда, однако важность поставленной задачи требовала немедленных действий. Собрав офицеров, командир вкратце обрисовал план предстоящего вылета. Все без лишних слов отправились готовить личный состав к операции. Минут 20 ушло на тренировку и организацию взаимодействия с приданными силами. Однако спустя некоторое время, когда отряд был в полной боевой готовности к вылету, командующий отменил свой приказ. Судя по всему, Романов получил какую-то другую информацию, не позволяющую использовать спецназ. Возможно, вмешались некие политические мотивы, коих в тот период в действиях федеральной власти в Чечне было предостаточно.

Важность задачи, которую командующий поставил перед отрядом, свидетельствовала о том, что «Русь» как подразделение специального назначения приобретает все больший вес.

Осенью переговорный процесс не останавливался. Генерал Романов искренне желал прекратить кровопролитие в Чечне, понимая, что в первую очередь от военных действий страдают мирные жители республики. Сепаратисты шли на контакт, но по всему было видно, что они всячески тянут время. Боевикам после серьезных поражений весной и в начале лета 1995 года просто нужна была передышка для перегруппировки сил и пополнения своих потрепанных рядов вооружением. Как оказалось впоследствии, ни о каком мирном разрешении конфликта лидеры бандформирований и не помышляли.

6 октября командующий поставил задачу исполнявшему в то время обязанности командира отряда подполковнику Виктору Спиридонову готовиться к выезду. Романов явно торопился, получив какую-то известную только ему информацию о планирующейся встрече. Необычайная срочность, конечно, серьезно озаботила Спиридонова, ведь охрана командующего предполагала в отряде всегда тщательное планирование выезда. Здесь же лишнего времени не было. Как оказалось, не было времени и двигаться по ранее заготовленному маршруту через Грозный, имеющему условный номер 4, более длинному, но и более безопасному. Командующий настоял на движении по кратчайшей дороге к дому правительства Чечни в центре города, где он планировал встретиться с Русланом Хасбулатовым, бывшим председателем Верховного Совета России. Такая дорога с КП группировки была одна – по Ханкальской улице через тоннель на площади Минутка. Убедить командующего в опасности этого маршрута не удалось. Тем более что общая обстановка в республике и в самом Грозном осенью 1995 года была чрезвычайно опасной. Боевики, несмотря на ведущиеся переговоры, активизировали свою деятельность. Участились нападения не только на военные колонны, но и на объекты гражданской инфраструктуры: бандиты грабили представительства банков, нападали на машины инкассации, перевозившие деньги, в том числе и для выплаты пенсий мирному населению Чечни, в селах убивали ни в чем не повинных жителей.

Теракт 20 сентября, когда на колонну прибывшего в Чечню секретаря Совета безопасности России Олега Лобова было совершено покушение, лишний раз подчеркнул, что бандитов не остановят никакие мирные инициативы федеральной власти. Только чудо спасло тогда полномочного представителя Президента Российской Федерации в Чечне (именно в таком ранге Лобов приступил к работе в республике) от гибели.

Романов – человек по-настоящему смелый. И видимо, перспектива предстоящей встречи перевесила в его сознании все риски, связанные с движением по кратчайшему маршруту. Около полудня колонна в составе трех БТРов и двух автомобилей УАЗ вышла из Ханкалы.

Происшедшее в дальнейшем, к сожалению, хорошо известно. Теракт в тоннеле на Минутке, в результате которого генерал Романов получил тяжелейшее ранение, на долгие годы приковавшее его к больничной койке, унес жизни 3 человек, 18 военнослужащих получили ранения и контузии. Фугас, эквивалентный 30 килограммам тротила, взорвался в бетонной коробке тоннеля, многократно увеличившей мощность взрыва.

Площадь Минутка в Грозном. Ее название стало известно всему миру после теракта, совершенного против командующего группировкой федеральных сил 6 октября 1995 года.

От гибели Романова спасли бронежилет и защитный шлем, надетые им при посадке в машину. Сохранило жизнь командующему и то, что санинструктор отряда, следовавший в группе сопровождения, после взрыва сумел оказать первую медицинскую помощь тяжело раненному генералу. Все остальные, кто ехал в «уазике», превращенном взрывом в груду искореженного железа, погибли на месте: помощник командующего полковник Александр Заславский, водитель рядовой Виталий Матвийченко. Боец отряда «Русь» рядовой Денис Ябриков сидел в машине на переднем сиденье и принял на себя основной удар. Не приходя в сознание, боец скончался вскоре после того, как его доставили в госпиталь Владикавказа. Срочно вызванный на место происшествия начальник медицинской службы отряда лейтенант Дмитрий Давыдов сопровождал тяжелораненых в вертолете. Во многом благодаря его усилиям, мастерству и таланту, генерал Романов и тяжело раненные в результате теракта военнослужащие выжили. Сегодня Дмитрий один из ведущих врачей-анестезиологов Главного военного клинического госпиталя внутренних войск.

Чуть позже, обследуя место трагедии, удалось обнаружить еще один фугас, который террористы взорвать, видимо, не успели.

Теракт в тоннеле на площади Минутка перечеркнул все многомесячные усилия по стабилизации обстановки в республике, предельно ясно обозначив истинные цели боевиков, к мирному разрешению конфликта не имевших никакого отношения.

Российское информационное агентство «Новости», 15 декабря 2002 года.

«В пермской колонии скончался чеченский террорист Салман Радуев. По предварительной информации, смерть наступила в результате кровоизлияния во внутренние органы, сообщили агентству в Главном управлении исполнения наказаний Министерства юстиции России.

По сведениям агентства, которое ссылается на Центр общественных связей ГУИН Минюста России, Радуев умер в ночь на 13 декабря 2002 года.

Радуев отбывал пожизненное заключение в колонии «Белый лебедь» в городе Соликамск Пермской области. Он был арестован в марте 2000 года, а 25 декабря 2001 года был приговорен к пожизненному сроку за терроризм, массовые убийства, организацию незаконных вооруженных формирований, похищения людей, бандитизм, организацию взрыва на железнодорожном вокзале в Пятигорске в апреле 1997 года, а также бандитский рейд на Кизляр и последующий захват села Первомайское в январе 1996 года, в ходе которого погибли 78 человек и еще несколько сот получили ранения. Приговор Радуеву вынес Верховный суд Дагестана».

Передышка, так счастливо полученная боевиками после трагедии Буденновска, была использована ими максимально. Накопив силы, они снова перешли к активным действиям.

В середине декабря 1995 года боевики совершили нападение на второй по величине город Чечни Гудермес. Находящийся в нем гарнизон вынужден был перейти к очаговой обороне. При этом местные милиционеры, не оказывая никакого сопротивления бандитам, предпочли раствориться в городе. Блокированные бандитами военнослужащие внутренних войск, бойцы ОМОНа и СОБРа отбивали атаки вооруженных отрядов полевого командира Салмана Радуева. Именно его люди, как оказалось, попытались захватить город в свои руки. Нападение на Гудермес, как и предыдущие вылазки боевиков, носило ярко выраженную политическую окраску. Именно на декабрь были запланированы выборы президента Чечни, что могло наконец принести республике надежду на разрешение вооруженного конфликта. Конечно, представители незаконных вооруженных формирований с Дудаевым во главе желали бы срыва выборов. Гудермесские события были направлены в первую очередь именно на это.

15 декабря 1995 года отряд получил задачу немедленно вылететь в Гудермес для помощи заблокированным в районе железнодорожного вокзала, больницы и комендатуры военнослужащим и сотрудникам милиции.

15 декабря отряд получил задачу немедленно вылететь в Гудермес для помощи заблокированным в районе железнодорожного вокзала, больницы и комендатуры военнослужащим и сотрудникам милиции.

Группа отряда на вертолете вылетела в район Гудермеса. На его окраине спецназовцам выделили три БТРа, два танка для усиления и огневой поддержки. Как выяснилось, двум группам «Руси» предстояло срочно оказать помощь армейской колонне, которая попала в городе в засаду. Быстро проскочив частный сектор, спецназовцы выехали на место боя. Все машины стояли, часть из них горела, черные клубы дыма поднимались над колонной. Шла стрельба. Открыв ответный огонь из танкового пулемета, удалось на несколько минут отогнать боевиков от колонны. Бойцы спешились и заняли позиции, отстреливаясь от боевиков. Под прикрытием спецназовцев танкисты быстро подцепили первую машину с боеприпасами и потащили к своим. Подбежав к расстрелянным ЗИЛам, бойцы увидели, что спасать некого: все девять солдат были убиты. Раненых боевики добивали, делая контрольный выстрел в голову. Засада оказалась полной неожиданностью для солдат, сопротивления бандитам они оказать не успели. Через некоторое время боевики оценили ситуацию, попытались организовать атаку на прибывших для спасения колонны спецназовцев. Однако, заняв выгодные огневые позиции, бойцы «Руси» не подпускали боевиков к себе, прикрывая эвакуацию тел погибших солдат.

Спустя некоторое время группы снова выехали на помощь попавшей в засаду армейской колонне, которая, в свою очередь, шла на помощь заблокированному в Гудермесе гарнизону. На дальних подступах колонна попала в засаду, дальнейшее продвижение оказалось невозможным: боевики вели интенсивный огонь из гранатометов и стрелкового оружия. На помощь армейцам спешила «Русь» и сама попала в засаду: огонь по спецназовцам открыли сразу из всех стволов. Замертво упал с брони рядовой Олег Беляев. Старший группы лейтенант Назаренко успел подать команду на занятие круговой обороны, и тут же пуля достала и его. Офицер получил тяжелое ранение в живот. Исключительное мужество при этом проявил санинструктор группы специального назначения рядовой Евгений Коенен. Будучи раненным, он оказал помощь себе, вколов промедол и перевязав рану, после чего вел огонь по боевикам и помогал товарищам, получившим ранения.

Мужество спецназовцев, участвовавших в тех событиях, получило высокую оценку в отряде. Капитан Геннадий Моряков внес предложение на совет «краповых беретов»: вручить святыню спецназа лейтенанту Василию Назаренко и всем, кто выполнял задачи в Гудермесе. Моряков приехал в ростовский госпиталь, где к тому времени после нескольких операций лежал Назаренко. Подошел к раненому боевому товарищу, вручил краповый берет, поздравил. Назаренко поднес берет к сухим губам, поцеловал. Мужественный человек, не уронивший за это время ни одной слезы, заплакал. На следующий день его не стало. Его дело продолжил родной брат, который сегодня проходит службу в отряде.

События в Гудермесе закончились 25 декабря, когда усилиями федеральных войск гарнизон города был разблокирован. Боевики, понявшие, что к Гудермесу стянуты значительные силы, оставили попытки дальнейшего сопротивления и покинули город. По некоторым данным, вместе с ними ушел и Салман Радуев, тогда еще не очень известный командир незаконных вооруженных формирований средней руки. Уроженец Гудермеса, в начале 90-х занимавший пост главы администрации, зять Джохара Дудаева… Вскоре о нем узнал весь мир.

9 января 1996 года рано утром заместителя командира отряда подполковника Виктора Иванова разбудил дежурный. Срочно вызывал командующий. Через несколько минут стало ясно – на Кизляр напала группа боевиков. Внезапной атаке подверглись военный аэродром, городская больница, воинская часть. Есть убитые и раненые. Сожжено несколько вертолетов. Захвачены заложники. Скудная, но достоверная информация. Командующий поставил отряду задачу: силами двух групп на вертолетах выдвинуться в район аэродрома города Кизляр. Во взаимодействии с подразделением, несшим его охрану, разблокировать аэродром, уничтожить бандитов. Далее действовать в соответствии с распоряжением старшего начальника генерал-майора Ефимова.

Кизляр – это Дагестан. Опять проспали боевиков? Неужели снова Басаев? Офицеры в штабном вагончике внимательно слушали Иванова. Быстро определили, какие группы вылетают на выполнение задачи – первая и вторая, командиры – старший лейтенант Максим Чуркин и старший лейтенант Валерий Чумаков. В 8.40 вертолеты со спецназом оторвались от земли.

«Кизляр – это Дагестан. Опять проспали боевиков? Неужели снова Басаев?» – первые мысли, какие были у офицеров отряда, узнавших о новой задаче, поставленной отряду…

При подлете к Кизляру летчики максимально снизились над землей и, сделав круг над заснеженным, казавшимся безлюдным полем, пошли на снижение. Внизу чернели остовы двух сгоревших вертолетов, возле домика, очевидно, здания местного аэропорта стоял какой-то человек, махал руками. Одновременно, как казалось, со всех сторон, а особенно со стороны котельной электромеханического завода, по высаживающимся спецназовцам был открыт плотный огонь, заработали снайперы. Выпрыгивая с зависшего над землей вертолета, бойцы сразу же занимали позиции и стреляли в ответ. Младший сержант Матанцев, «Мотыль», первым заметил на трубе кочегарки позицию снайпера. Прицельной очередью его удалось уничтожить. Очень помог спецназовцам наводчик БТРа, приданного караулу по охране аэродрома. Получив целеуказание, он короткой очередью буквально срезал перебегавшего по крыше ближайшей пятиэтажки боевика, метрах в двухстах от аэродрома. Однако огонь бандитов не утихал. Помогли вертолетчики, обстреляв НУРСами узлы сопротивления бандитов. Они и завершили эту мини-операцию.

Рассредоточившись по летному полю, спецназовцы начали его зачистку, собирая первые трофеи. В единственном здании аэровокзала разместился штаб. Вскоре удалось установить связь с Ханкалой.

Один из вертолетов ушел на облет города с целью проведения воздушной разведки, руководил которой полковник Виктор Барсуков (ныне генерал-майор). При этом несколько раз вертолет был обстрелян с земли. К счастью, никто из спецназовцев и летчиков не пострадал. Бойцы отряда открывали ответный огонь из стрелкового оружия.

На очищенный от боевиков аэродром стали прибывать другие подразделения. К 15 часам прилетел транспортный Ми-26, принесший БТР отряда с расчетом АГС-17 и несколько групп омоновцев. Наконец прояснилась ситуация с боевиками, совершившими нападение на дагестанский город Кизляр. Оказалось, что командовал ими Салман Радуев. Он уже успел дать интервью одной телекомпании, слова террориста транслировали по всем каналам: «Мы превратим Кизляр в пепел. Мы будем здесь драться. Мы знаем, куда мы приехали. Мы выполняем приказ генерала Дудаева и готовы выполнить любой его приказ». Бывшему комсомольскому работнику, сколотившему в Чечне отряд численностью примерно в 300 боевиков, явно не давали покоя лавры Шамиля Басаева, удостоенного за измывательства над беременными женщинами в Буденновске звания «Герой Ичкерии». Радуев, выбитый из Гудермеса в декабре 1995 года, срочно пытался совершить нечто, способное поднять среди подельников в дудаевской армии его пошатнувшийся авторитет. Он пришел в Кизляр.

Пока экипаж БТРа выбирался с перепаханного канавами поля, ища дорогу в объезд, Чумаков получил от руководителя операции задачу на бронемашине с экипажем из охраны аэродрома выдвинуться к заблокированной боевиками войсковой части, расположенной на другом конце города. Там находился штаб тактической группировки №6, с которой не удавалось наладить устойчивую связь. Старшим группы назначался начальник разведки группировки полковник Олег Собокарь. В 16.10 группа из 12 человек начала движение. Из-за неопытности водителя, который не разобрался в маршруте, через несколько минут БТР на полном ходу вылетел на площадь перед городской больницей, в которой боевики удерживали заложников. На площади догорала расстрелянная бандитами милицейская машина. От неожиданности водитель резко затормозил, двигатель заглох. Несколько секунд царила полная тишина. Боевики, вдруг увидевшие невесть откуда взявшийся БТР, вставший прямо напротив больницы, похоже, тоже пребывали в некоторой растерянности. Этих секунд хватило, чтобы десант покинул броню и залег вблизи машины. В следующее мгновение на спецназовцев обрушился шквал огня. Ухнул выстрел из гранатомета. Бойцы стреляли в ответ. Наводчик БТРа, тот, что отличился еще утром на аэродроме, быстро сориентировался и открыл плотный огонь по боевикам из КПВТ. Яростный скоротечный бой, в котором группа Чумакова оказалась на открытом пятачке всего в ста метрах от больницы, грозил закончиться весьма печально для спецназа. Укрыться, кроме как за броней БТРа, было негде. Скоро появились раненые. Одним из первых был тяжело ранен полковник Собокарь. Заглох и башенный пулемет: кончилась лента. Кумулятивной струей, прошившей броню БТРа, зацепило наводчика; он, держась руками за лицо, глухо стонал. В суматохе боя куда-то подевался водитель машины. БТР стоял, принимая на себя свинцовый град пуль и осколков. Положение казалось безвыходным, плотность огня со стороны бандитов, в упор расстреливавших группу Чумакова, возрастала. Раненых стало больше, некоторых пули находили не по одному разу. Санинструктор ефрейтор Орлов вскоре израсходовал весь запас промедола. Сам тяжело раненный, он продолжал выполнять свои обязанности и, лишь почувствовав, что теряет сознание, попросил командира группы заменить его.

После боя в Кизляре. Бойцы отряда оказывают помощь раненому товарищу. Январь 1996 года.

Ситуацию спас младший сержант Александр Рассадкин. Раненный в руку, он сумел под огнем заскочить на водительское место и попытался завести заглохший БТР. При этом, пробираясь к рулю, он поймал и вторую пулю – она ударила в ногу. Не обращая внимания на боль и струящуюся кровь, Рассадкин несколько раз пытался оживить обездвиженную машину. Только с третьей или четвертой попытки ему удалось это сделать. БТР вздрогнул и натужно заурчал.

Погрузив в машину раненых, Чумаков дал команду отходить. Ступицы колес жевали пробитые в нескольких местах шины. Не помогала и принудительная подкачка их воздухом. Очень медленно, пятясь задом, БТР выходил из-под обстрела. По бронемашине боевики выпустили несколько гранат, к счастью, все они прошли мимо. Спецназовцы, заняв места под броней, продолжали отстреливаться.

На базу вернулись, принеся с собой девятерых раненых. Весь салон машины был залит кровью, башня продырявлена в двух местах, покорежены пулеметы, разбита оптика, изжеваны и пробиты колеса. Но самое главное БТР сделал: защитил и спас людей.

Через час погрузили в прибывшие вертолеты тяжелораненых, стали размещаться на ночлег в здании аэровокзала. К сожалению, врачам не удалось спасти полковника Собокаря, по пути в госпиталь он скончался от ран.

На аэродром поочередно садились другие вертолеты, доставляя людей и технику. Утром на летное поле прибыли отряд спецназа «Витязь», московский и краснодарский СОБРы, другие спецподразделения. Сильно поредевшие ряды «Руси» объединились в одну группу, которую возглавил старший лейтенант Максим Чуркин.

Старший лейтенант М.Чуркин с бойцами группы специального назначения, участвовавшими в операциях в Кизляре и Первомайском.

10 января пришла информация о выходе боевиков с заложниками из Кизляра. Руководство приняло решение прикомандировать группу Чуркина к отряду «Витязь». На БТРе бойцы двинулись вслед за колонной автобусов, которая около 10.00 остановилась у села Первомайского, в 10 километрах от административной границы между Дагестаном и Чечней. Бандиты выдвинули ряд требований, одно из главных – обеспечить гарантии беспрепятственного продвижения по Чечне. Переговоры с ними тянулись с 11 по 14 января. За это время, выгрузившись из автобусов, имея преимущество во времени, боевики захватили село и, прикрываясь заложниками, готовили Первомайское к длительной обороне. Радуев сдаваться был не намерен. Он искал славы.

В нем участвовало множество подразделений: отряды специального назначения внутренних войск «Витязь» и «Русь», группа специального назначения 1-го полка Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск, СОБРы из Москвы, Краснодара, Московской области и ГУОП МВД РФ, группы «Альфа» и «Вега», дагестанский ОМОН. Воинские части внутренних войск и Российской армии стояли в оцеплении села, наиболее опасные участки прикрывали опытные бойцы 22-й бригады спецназа ГРУ. В резерве находилось спецподразделение Службы безопасности Президента РФ.

Общий исход специальной операции хорошо известен. 20 января руководители ФСБ и МВД на пресс-конференции в Москве подвели итоги 10-дневного противостояния. Было подчеркнуто, что действия террористов не имели аналогов и потому никаких апробированных вариантов решения данной проблемы у оперативного штаба не было. По словам генералов, операцию в Первомайском можно назвать успешной. Войскам противостояло около 300 хорошо обученных боевиков, из них уничтожено 153, взято в плен 28. Остальные бежали через реку Терек по дюкеру газопровода. Из 120 заложников освобождено 82. С федеральной стороны погибло 26 человек, ранено 93.

На автобусах боевики вместе с заложниками доехали до дагестанского села Первомайское. Выгрузившись из автобусов, радуевцы захватили село.

Именно отряду «Русь», прикомандированному к «витязям», выпало начинать штурм и идти вместе с СОБРами в первом эшелоне атакующих.

В первый день село взять не удалось. Спецназ наступал на позиции боевиков практически по открытому полю. Ни о каком факторе внезапности, стремительности речи не шло. После артиллерийской подготовки бойцы пошли в атаку. На пулеметы и гранатометы боевиков. И несмотря на непрерывный огонь бандитов, к исходу дня все же сумели выйти на окраину села, но введенные в бой подразделения второго эшелона развить успех не смогли. К сумеркам, достигнув середины села, спецназ был вынужден отойти, так как на других участках продвинуться вперед не удалось. Утром 16-го все повторилось заново. Спецназовцы под шквальным огнем радуевцев не только достигли вчерашних рубежей, но и вошли в село, пройдя его практически наполовину. Это был момент истины. Именно тогда требовалось ввести в бой подразделения второго эшелона, развить успех. Сделано это не было. С таким трудом добытые рубежи пришлось снова оставить. У «витязей» был тяжело ранен заместитель командира отряда подполковник Олег Кублин, который шел в одних боевых порядках с бойцами, в московском СОБРе ранение получил командир подполковник милиции Рябинков. От снайперской пули погиб подполковник милиции Крестьянинов, командир СОБРа ГУОП МВД России. «Русь» потеряла рядового Олега Долгова, он погиб в тот момент, когда шел на помощь своим товарищам.

Подразделения специального назначения штурмовали укрепленное село, действуя в открытом поле под шквальным огнем боевиков…

«В освобождении заложников из нашего отряда принимали участие 12 человек, поделенных на три группы, – вспоминает рядовой отряда «Русь» Константин Бешта. – Одной из них доверили командовать мне. Все мы были приданы отряду «Витязь». Второй день штурма, на мой взгляд, был переломным. В этот раз радуевцам дали понять, что удерживать село и диктовать свои условия федеральным властям им в дальнейшем просто не позволят.

Нам достался труднопреодолимый участок обороны. С утра 16 января бой снова закипел по всей поселковой окраине. С правого фланга на штурм пошла первая группа. Из рва мы некоторое время видели, как наши перебегали под пулями по полю, а потом исчезали за постройками. Оттуда доносился грохот стрельбы и слышались разрывы гранат. Вскоре наступила и моя очередь помогать своим. В первой группе забарахлила радиостанция, и мне с двумя солдатами (связистом и бойцом, которого звали Серегой) приказали заменить ее на другую.

По рву перебрались на правый фланг. Полпути прошли за домами, впереди открытое пространство. Огонь очень плотный. Вижу расчет нашего автоматического станкового гранатомета. Парни высунулись из-за угла здания и наводят АГС по какой-то цели. По ним сильно бьют из автоматов. Только подумал, может, зря так отчаянно рискуют ребята, как они оба упали. Позже узнал: один из них был ранен в руку, другой в ногу. Двое «витязей» оттащили гранатометчиков за дом, а потом очень осторожно, чтобы не подставиться под пули снайперов, поползли с ними в тыл. Трудно им это далось. Но выбрались.

В первом эшелоне штурмующих Первомайское были боевые группы отрядов специального назначения «Витязь» и «Русь» (на фото бойцы «Витязя»).

Перед тем как перебежать поле, наметил себе промежуточное укрытие из груды камней. Рывком поднялся и зигзагами к укрытию. Пули, когда пролетают не так близко, свистят, а если рядом, их ощущаешь по горячей воздушной струе. Сколько шагов успел сделать, не считал, но когда две пули прошли рядом, упал и быстро пополз к камням. Пока переводил дыхание, ко мне добрался снайпер первой группы Орех: «Старшина, ты как, нормально?» – «Да, – отвечаю, – сейчас к вам иду». Когда «витязи» и раненые гранатометчики ушли в тыл, от первой группы осталось трое – командир, Орех и пулеметчик Малыш. Вместе со мной к ним пробрался и наш связист. А вот Серега задержался в доме. Он из дверного проема вел огонь. Мы ему кричим: «Серега, уходи из дома!». Но он не слышит нас. Грохот стоял просто сумасшедший. Боевики заметили, откуда он по ним бьет, и выстрелили в проем двери из гранатомета. У меня в тот момент сердце оборвалось. Все, думаю, крышка… Слава Богу, заряд угодил в угол дома. Сергей выскочил через дыру в стене с противоположной стороны здания и занял там позицию, чтобы в случае чего прикрыть нас огнем. Мы оказались в очень трудном положении: патронов по полтора рожка, а отходить назад жалко, все-таки забрались в самую глубь обороны радуевцев и около двадцати из них уже положили. Можно бы и больше, но риск немалый остаться с пустыми магазинами. Укрылись за фундаментом, заложенным под строящийся дом. Огонь ведем выборочно. По радиостанции просим поднести нам боеприпасы. Старший «витязей» направляет к нам вторую группу – командира, Олега Долгова, Руслана и Кирьяна. Они поняли, что нам тяжело, и потому пошли по самому короткому и самому опасному пути – через простреливаемый со всех сторон пустырь. Преодолеть его без потерь да еще с ящиком боеприпасов теоретически невозможно. Однако ребята прошли. Вот и верь потом, что в бою не бывает чудес».

Долгов вместе со своей группой с самого начала штурма сражался с боевиками. При этом бандиты не оставляли попыток вытеснить из села занявших окраину Первомайского спецназовцев. Когда группа боевиков, оборудовав огневую позицию в одном из домов, остановила продвижение подразделений федеральных войск, Долгов сумел незаметно подобраться к позиции боевиков и уничтожил их, забросав гранатами.

А немного позже ему поставили задачу помочь боеприпасами тем спецназовцам, которые слишком глубоко вклинились в оборону боевиков и вели там ожесточенный бой. Прикрывая друг друга, двинулись через пустырь, который удалось пройти весь. Дальше – мимо домов к своим, которым так нужны патроны. Боевики заметили бойцов, начали стрелять в их сторону. Кирьяну прострелили руку, Долгова легко ранили в шею. Олег успел поменяться с Кирьяном местами, тот укрылся за стенкой, нужно было перевязать руку. Снайперская пуля нашла Олега Долгова, он погиб сразу.

«Я помню, поступила общая команда отходить. Было где-то 16 или 17 часов, – продолжает свой рассказ Константин Бешта. – Я видел, как трое наших ползком тащат на себе четвертого. Кого, понять невозможно. Боевики озверели. Им бы только добить, добить… Ребята укрылись за тушей убитой коровы, и было хорошо видно, как она буквально подпрыгивала от попадавших в нее пуль. Появившиеся слева через дорогу «альфовцы» кинули несколько дымовых шашек и кричали: «Давайте за дымами к нам, быстрее, иначе вам все…» Шансов выбраться живыми почти не было. Но под страшным огнем к ребятам пробрался с носилками прапорщик медслужбы из отряда «Витязь». Погибшего уложили на носилки и, пока дымовая завеса не рассеялась, успели вынести в овраг. Только там я узнал, что погибший на носилках – Олег Долгов.

Я его очень хорошо знал, в отряде его все любили».

Боец отряда «Русь» Олег Долгов, посмертно удостоенный звания Героя Российской Федерации

За тот бой рядовой Долгов был удостоен звания Героя Российской Федерации посмертно.

В ночь, когда боевики совершали свой прорыв, спецназовцы «Руси» и «Витязя» находились в чистом поле, в стылых арыках и канавах, усиливая позиции мотострелков-армейцев. Практически через каждые 5-10 метров находились бойцы – по 2-3 человека. На участке, который прикрывал спецназ внутренних войск, боевики не прошли, они прорвались в другом месте…

Спецоперация в Первомайском вскрыла целый ряд существенных просчетов и недостатков, которые и позволили в конечном итоге Радуеву уйти в Чечню, вырвавшись из тройного кольца окружения. В сухом остатке – полностью разрушенное село, большие потери со стороны штурмующих подразделений, боевики до конца не наказаны, не все заложники освобождены, российская власть снова вынуждена оправдываться, моральный дух бандформирований получил новую инъекцию славы…

Не подвергая сомнению заявления руководителей спецоперации, сделанные ими по ее итогам, тем не менее отметим: примеры мужества и самопожертвования спецназовцев, идущих по открытому полю на укрепленные позиции боевиков, не исключают трезвый анализ происшедшего. В первую очередь необходимо отметить, по меньшей мере, странное использование подразделений специального назначения в этой, по сути дела, войсковой операции, когда штурму подвергся практически батальонный (!) опорный пункт.

Первомайские события анализировали многие специалисты антитеррора, свое видение высказывали политические деятели и журналисты. Мнение Сергея Козлова, журналиста и автора книги «Спецназ ГРУ», показалось нам вполне точным выводом из анализа действий подразделений спецназа, участвующих в спецоперации под Первомайским: «Один из главных вопросов, который с тех пор задавали неоднократно, – почему в операции по штурму населенного пункта основные задачи выполняли спецподразделения, главной задачей которых является борьба с организованной преступностью и терроризмом? Безусловно, освобождение заложников – это задача спецподразделений, которые этому лучше обучены, поэтому их необходимо было включить в состав второго эшелона штурмующих, возложить на них решение свойственных лишь им задач – именно освобождение заложников на финальном этапе операции.

То, что так сделано не было, свидетельствует сразу о многом: о неспособности командования организовать операцию в Первомайском должным образом, о неверии в достаточную боеспособность обычных регулярных частей, о нищете и неготовности к таким событиям (даже после Буденновска)».

Отряду «Русь» еще неоднократно предстоит столкнуться с проблемой использования подразделений специального назначения для выполнения несвойственных им задач, а также пройти многое, получить опыт, участвуя не только в успешных операциях и рейдах, но и в тяжелых, драматических событиях, где имели место ошибки и просчеты. Все это в конечном итоге способствовало росту профессионализма и способности выполнять задачи с максимальной эффективностью.

В начале 1996 года командование группировки войск в Чечне создало так называемые войсковые маневренные группы (ВМГ). Их основной задачей стали действия по поиску, разоружению и уничтожению незаконных вооруженных формирований в населенных пунктах республики. Таких групп было создано две: ВМГ-1 командовал генерал Константин Пуликовский, ВМГ-2 – генерал Владимир Шаманов. Объединенную группировку федеральных сил возглавил генерал-лейтенант Вячеслав Тихомиров, к тому времени заместитель командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. В маневренных группах были собраны части и подразделения, представлявшие практически все российские силовые ведомства. Сделано это было для более оперативных и эффективных действий при проведении спецопераций в населенных пунктах. Части Российской армии, десантники блокировали населенный пункт, подразделения внутренних войск, спецназа и милиции проводили зачистку, поддерживаемые в случае сопротивления боевиков огнем армейских подразделений. Таким образом, время на организацию и проведение спецоперации значительно сокращалось, что позволяло более эффективно бороться с бандформированиями. При этом было соблюдено главное: единое руководство всеми привлеченными к спецоперации подразделениями. Наконец было налажено взаимодействие между ними. Все работали по одному плану, выполняя каждый свою конкретную задачу.

В феврале отряд «Русь» из Ханкалы был срочно перебазирован в район Хасавюрта, где располагался командный пункт Отдельной дивизии оперативного назначения. А незадолго до этого спецназовцы приняли участие в операции по подрыву дворца президента непризнанной Ичкерии – Джохара Дудаева в центре Грозного. В задачу группы специального назначения входило обеспечение прикрытия саперов, уничтожающих символ дудаевского режима.

Грозный. Дудаевский дворец. Уничтожен в феврале 1996 года.

Перебазировавшись же в Хасавюрт, спецназ получил новый приказ: войти во вторую войсковую маневренную группу. Основной целью ВМГ-2 являлись действия по поиску, разоружению и уничтожению незаконных вооруженных формирований в восточных районах Чечни, в том числе и в горах. В ВМГ-2 вошли 136-я бригада Минобороны, парашютно-десантный полк, 47-й полк внутренних войск, танковый батальон, отряд специального назначения «Русь», ОМОН из Белгорода и Владимира.

На первом этапе отряд в составе ВМГ-2 прошел всю равнинную часть восточной Чечни от Хасавюрта до Гудермеса.

Наиболее серьезное сопротивление боевиками было оказано в Новогрозненском, где к тому времени располагался штаб Масхадова. Здесь войска были встречены массированным огнем с заранее подготовленных позиций. Боевики сумели хорошо укрепить село. С первого раза Новогрозненское взять не удалось, его блокировали. По селу был нанесен удар артиллерией и авиацией. И только стянув дополнительные силы, проведя повторный штурм, село удалось освободить от бандитов. Покинув позиции, часть из них вместе с Масхадовым сумела уйти. Однако после боев в Новогрозненском в республике установилось тревожное затишье, бандиты будто затаились.

Боевая география отряда в этот период включает в себя практически все более-менее крупные населенные пункты на юго-востоке Чечни: Новую Жизнь, Курчалой, Центорой, Аллерой, Октябрьское, Мескеты, Чири-Юрт, Ишхой-Юрт, Сагунты, Шовхал-берды, Саясан, Энгеной, Ведено, Дарго. А ведь были еще десятки почти безымянных крошечных селений, затерянных в горах, где также укрывались боевики и которые приходилось осматривать с не меньшей опасностью, чем более крупные села. В каждом из них мог скрываться вооруженный бандит. Как правило, переговоры со старейшинами вел лично Шаманов, его позиция всегда была жесткой. Селянам предлагалось в течение оговоренного срока сдать оружие, выдать бандитов. После этого, посадив на БТРы старейшин, войска входили в село для зачистки.

Горный поход по южной Чечне 1996 года – это не только боестолкновения с бандитами, но почти ежедневные переговоры со старейшинами.

В селении Новая Жизнь отряду удалось освободить четверых заложников, удерживаемых бандитами уже длительное время. Хотя эту спецоперацию можно назвать скорее психологической, чем боевой. Однако ее результат не вызывал сомнений: людей удалось спасти.

После блокирования Новой Жизни на окраине села полковник Голоскоков вступил в переговоры с представителями местной администрации. Здесь к нему подошли несколько русских женщин, как оказалось, солдатских матерей, разыскивающих в Чечне захваченных в плен сыновей. Поиски привели их сюда. Матери просили помощи, потому что считали, что сыновья находятся именно в этом селе.

Чтобы проверить эту информацию, подключили контрразведчика, находившегося в составе ВМГ. Спустя некоторое время он подтвердил, что в селе местные бандиты действительно удерживают российских солдат, кроме этого, по полученным сведениям, глава местной администрации непосредственно связан с боевиками. Этого было достаточно. Командир отряда вызвал местного главу и в жесткой форме потребовал выдачи пленных солдат. Чеченец выказывал искреннее удивление от услышанного, клятвенно заверив спецназовцев в том, что в селе нет ни одного российского военнослужащего, удерживаемого в плену. Голоскоков вынужден был предъявить ультиматум, дав для выполнения своих требований 2 часа. Озадаченный глава администрации ушел в село. А через два часа к стоящим на окраине села спецназовцам вышли четверо измученных, грязных бойцов. Все они оказались захвачены в плен несколько месяцев назад и все это время переходили из рук в руки, пока не оказались в Новой Жизни. Их встречу с матерями забыть не возможно…

В горах было особенно тяжело. Многочасовые марши по разбитым дорогам, страшная, непролазная грязь, сырость, туман. Напряжение горного похода было столь велико, что его с трудом выдерживали даже хорошо подготовленные спецназовцы.

Именно здесь, в горах, боевики устраивали засады на поднимающуюся все выше войсковую маневренную группу. Голоскоков хорошо помнит тот жестокий бой, когда боевики попытались остановить продвижение войск. Стоял плотный туман. В устроенную засаду попала шедшая в авангарде колонны 136-я бригада. В ходе боя 5 БМП были подбиты, погибло около 10 человек. Когда «Русь» сумела подойти для оказания помощи, боевики, также понеся существенные потери, уже уходили в горы. Тот бой принес главное: войска впервые поднялись в горах столь высоко, что дошли до мемориального камня с надписью о том, что именно здесь проходит рубеж, дальше которого русская армия в ходе Кавказской войны в XIX веке не пошла. Для боевиков, конечно, это был символ их сопротивления, поэтому они и решили устроить здесь засаду, намереваясь дать решающий бой, повернуть войска обратно. ВМГ-2 под командованием Шаманова пошла дальше.

Командующий ВМГ-2 генерал-майор Владимир Шаманов и командир отряда «Русь» полковник Анатолий Голоскоков (стоят в центре). Март 1996 года. Южная Чечня.

Действия велись в начале весны 1996 года, а это неизменная грязь и разбитые дороги. О факторе внезапности при проведении спецоперации – наиболее важном в таких случаях – приходилось забыть. Огромная колонна с техникой, обозами с большим трудом пробиралась по горным дорогам южной и юго-восточной Чечни. В таких условиях приближение к любому населенному пункту замечалось местными жителями еще на дальних подступах, боевики успевали покидать села, уходя в горы. Поэтому действия ВМГ не всегда были успешными.

«Однажды, – вспоминает Голоскоков, – разведчикам нашего отряда высоко в горах удалось столь внезапно появиться в одном из крошечных сел, что мы чуть не захватили скрывающихся там боевиков. Ворвавшись в один из домов, увидели, что буквально за несколько минут до нашего прихода в нем отдыхали бандиты. Стояли тарелки с пищей, чай, все это было еще горячим. Тщательно обыскав дом, нашли схрон с оружием и медикаментами. Доложили Шаманову. Тот тут же отдал приказ артиллеристам и танкистам нанести удар по окрестным горам, куда, вероятно, ушли боевики».

В ходе рейда по юго-востоку Чечни отряд изъял 30 гранатометов, 6 пулеметов, 255 автоматов, 80 противотанковых и противопехотных мин, несколько тысяч единиц различных боеприпасов, 8 радиостанций, обнаружил и ликвидировал крупный склад с продуктами и вещевым обмундированием для бандформирований. В Дарго уничтожил центр реабилитации боевиков, где те восстанавливали силы и проходили лечение после боев.

Горный поход «Руси» завершился к середине апреля 1996 года, когда загнанным в горы боевикам, казалось, уже некуда было деться. Но еще 1 апреля президент России подписал указ «О программе поэтапного урегулирования кризиса в Чеченской Республике», поэтому активные действия войск были остановлены. На политических вершинах снова изменилась погода. «Русь» же, спустившись с вершин кавказских, встала лагерем у подножий, ожидая дальнейших указаний.

Они не замедлили появиться. Отряду снова предписывалось вернуться в Ханкалу.

В боевом походе случались передышки. Эти моменты старались также использовать для обучения личного состава. «Спецназ без работы ржавеет» – известное среди солдат и офицеров спецподразделений выражение как нельзя более точно отвечает самой сути профессиональной деятельности любого спецназа. Поэтому стоя лагерем в Ханкале, бойцы регулярно занимались физической подготовкой, а для совершенствования навыков в стрельбе выезжали в близлежащий карьер, ставший на долгое время штатным полигоном для огневой подготовки. Кроме того, здесь же, в карьере, опытные офицеры преподавали бойцам азы горной подготовки.

Первый день рождения – 1 августа 1995 года – в отряде был отмечен знаменательным событием. Командир отряда специального назначения «Витязь» подполковник Александр Никишин за мужество и героизм в боевых операциях вручил краповые береты подполковникам В.Саламатину и В.Иванову, майору С.Юшкову, капитану Г.Морякову, лейтенантам С.Бабоченко и В.Роговцеву, сержантам Ткачеву и Поснику. Факт торжественного вручения знака высшего спецназовского отличия стал важной вехой в истории отряда. Воинский коллектив отряда отныне на равных входил в семью спецназа войск правопорядка. Кроме этого в отряде появилась возможность сформировать совет, создать квалификационную комиссию и начать принимать экзамены на право ношения крапового берета. Председателем совета был единогласно избран майор Сергей Юшков, начальник разведки отряда.

Традиция вручения бойцам спецподразделений внутренних войск краповых беретов имеет свою историю.

Краповый (темно-красный) берет как знак высшего отличия военнослужащих спецподразделений появился во внутренних войсках в 1988 году. Именно тогда в учебной роте специального назначения (из которой впоследствии вырос отряд «Витязь») дивизии имени Дзержинского были разработаны условия сдачи квалификационных испытаний на право ношения особого головного убора. Основателями новой традиции стали командир роты Сергей Лысюк и его заместитель по специальной подготовке Виктор Путилов. Стремясь к непрерывному совершенствованию процесса обучения спецназовцев, их профессиональному росту, они составили программу экзамена, сдача которого автоматически выделяла сдавшего его в элиту спецназа. Темно-бордовый – краповый – цвет головного убора ярко подчеркивал особенность обладателя берета. Действительно, пройти все испытания, заложенные в условиях экзамена, способен тот человек, кто имееет не только высочайшую профессиональную, физическую и моральную подготовку, но и колоссальную волю. Именно то, что позволяет достичь победы в бою. Положение о квалификационных испытаниях было утверждено приказом командующего внутренними войсками генерала Анатолия Куликова в 1993 году. С тех пор его пункты – это каноны, по которым определяется уровень подготовки спецназовца войск правопорядка.

Впервые квалификационные испытания в отряде «Русь» прошли в Чечне. На фото: поединок по рукопашному бою. Ханкала. 1995 г.

«Краповый берет является символом подразделений специального назначения и носится только теми военнослужащими, которые достойны данного права по своим профессиональным, физическим и моральным качествам». (Из Положения о квалификационных испытаниях военнослужащих на право ношения крапового берета.)

Экзамен включает в себя марш-бросок в полной боевой выкладке (бронежилет, бронешлем, автомат) на 12 километров, в ходе которого принимающие экзамен инструкторы постоянно подкидывают сдающим всевозможные вводные: преодолеть брод, проползти по-пластунски, скатиться с холма, двигаться так называемым гусиным шагом, пройти через облако дымовой завесы. Делается это для того, чтобы сымитировать обстановку боя. Кроме этого подобные задачи постоянно нарушают ритм марш-броска, сбивая дыхание, изматывая физически…

После марш-броска, в результате которого значительная часть экзаменуемых отсеивается, следует проверка оружия. Если после передергивания затвора нет выстрела, боец также снимается с экзамена – не уберег оружие, а это в бою верная смерть. Потом начинается преодоление огненно-штурмовой полосы, сдача элементов по акробатике. Завершается экзамен 12-минутным жестоким спаррингом в полный контакт, в ходе которого сдающий попеременно сражается с четырьмя меняющимися инструкторами, обладателями краповых беретов. Существует масса нюансов, которые также весьма ревностно отслеживаются инструкторами.

Так вкратце можно описать тот действительно тяжелый экзамен, который и называется «испытанием на право ношения крапового берета». И этот экзамен очень труден даже для тех, кто целенаправленно готовился к нему в течение длительного времени. Порой с дистанции сходят еще на первом этапе, такое случалось и с бывалыми спортсменами, и даже с мастерами спорта.

Не стоит поэтому объяснять, почему краповый берет для любого спецназовца становится столь дорогим приобретением. Святыню спецназа по итогам экзамена, как правило, получают не более десяти процентов сдающих. Однако из года в год число претендентов не становится меньше. Бывали случаи, когда берет бойцу удавалось получить только с пятого раза. А например подполковник Виктор Иванов принял участие в сдаче экзамена в возрасте 40 лет. И сдал!

Сложившаяся традиция всячески поддерживается в отрядах специального назначения. Следует отметить, что ее устойчивому существованию способствует и поведение «краповиков» как в мирной, повседневной, жизни, так и при выполнении ими служебно-боевых задач. За все время существования традиции не было ни одного случая проявления трусости, сдачи в плен, отказа от выполнения приказа в самых трудных спецоперациях, проводимых на территории Северного Кавказа. Кроме того, «краповые береты» в бою нередко берут на себя роль командиров, когда инициатива, мгновенное принятие решений, профессиональные действия спасают других в самых сложных ситуациях.

Самое важное в этом то, что идея, рожденная Сергеем Лысюком, оказалась весьма плодотворной и имеющей развитие. При этом упорядоченная на бумаге, она не превратилась в рутинную формальную процедуру. Никакие заслуги перед начальством, иные достоинства, имеющие вес в других коллективах – армейских или гражданских, – в спецназе внутренних войск не принимаются во внимание. Берет получает только тот человек, который потом и кровью заработал его, честно и до конца пройдя все испытания экзамена.

Говоря современным языком, краповый берет – своего рода визитная карточка спецназа внутренних войск. К слову, экзамен неизменно пользуется большой популярностью у представителей средств массовой информации. Они, всегда стремящиеся стать свидетелями какого-то динамичного действия, снять «картинку», «экшн», с удовольствием приезжают на сдачу. Но нередко оказываются морально и психологически не готовы к тому, что приходится видеть на экзамене. Однажды пришлось наблюдать, как горько плакала одна из журналисток, после того как увидела разбитое в кровь лицо бойца, выстоявшего в рукопашном бою. Ошеломленная, она не могла понять, зачем молодые ребята идут на такой жестокий экзамен? Что движет ими?

Интересен и тот факт, что берет отнюдь не является вечной и почетной наградой для того, кто имеет право его носить. Скажем, если экзаменуемый сумел одолеть инструктора в рукопашной схватке, то последний вполне может расстаться с краповым беретом, как не подтвердивший свою квалификацию. Аналогичным образом с беретом можно расстаться, если его обладатель нарушил какие-то непреложные для сурового спецназовского коллектива заповеди: струсил в бою, повел себя недостойно по отношению к товарищу. Сама возможность лишиться святыни является мощнейшим фактором поддержания дисциплины, без которой никакой спецназ немыслим.

Марш-бросок – одно из самых трудных испытаний, где кроме физической выносливости очень важен моральный дух.

Отметим, что краповые береты, по утвержденному положению, могут быть вручены отличившимся военнослужащим, которые проявили мужество и героизм в боях (как это было, например, с лейтенантом Назаренко, о ком мы рассказывали выше). И это по-настоящему заслуженные береты.

В разных подразделениях внутренних войск сегодня созданы свои советы «краповых беретов». В каждом имеются свои особенности, однако везде сложность экзамена и основные испытания, определенные в утвержденном положении, остаются неизменными.

Продолжая выполнять боевые задачи осенью 1995 года, офицеры и солдаты «Руси» интенсивно готовились к первому в отряде экзамену на право ношения краповых беретов. Испытания прошли в окрестностях Ханкалы и включали в себя все, что заложено в условиях их проведения. Исключение составила лишь высотная подготовка – нигде поблизости не оказалось объекта, на котором можно было бы отработать этот этап. На испытаниях присутствовали боевые товарищи из отряда «Витязь», которые контролировали ход экзамена, а также вносили важные замечания, опираясь на свой многолетний опыт.

Одновременно в Москве также шла подготовка к сдаче экзамена. В нем участвовали военнослужащие из учебной группы специального назначения, а также те, кто пока не был отправлен в боевую командировку на Северный Кавказ. Экзамен прошел поздней осенью. В отряде сформировался мощный костяк «краповиков», что значительно прибавило ему авторитета среди других подразделений специального назначения.

В дальнейшем подобные испытания в «Руси» стали проводиться два раза в год, по традиции весной и осенью. Они считаются одними из самых жестких среди таких же, проводимых в других отрядах внутренних войск и в прочих силовых ведомствах не только нашей страны, но и ближнего зарубежья. Сегодня экзамен по правилам, утвержденным еще в 1993 году, проводится в специальных отрядах быстрого реагирования МВД России (СОБР), отряде милиции специального назначения (ОМСН), ОМОНах и спецподразделениях Министерства юстиции, а также в правоохранительных ведомствах Беларуси и Украины.

После марш-броска – проверка состояния оружия. Затвор передернут, контрольный выстрел…

Экзамен на право ношения крапового берета – безусловно, высшая ступень в постижении спецназовского мастерства. Однако для того, чтобы начать восхождение по этой условной лестнице профессионализма, требуется преодолеть очень многое. В отряде такой путь начинается с зачисления недавно призванного на военную службу молодого человека в учебную группу специального назначения, где в течение полугода он постигает азы спецназовской науки. Методика обучения личного состава, программы физической, огневой и специальной подготовки таковы, что помогают в течение относительно короткого времени обучить бойца, преподав ему основные навыки ведения боя, участия в спецоперациях. Однако в учебной группе достигается главное: путем интенсивных тренировок боец впитывает в себя дух спецназа, и этот моральный заряд позволяет продолжить дальнейшее совершенствование, и в конечном итоге помогает выполнять те задачи, которые не под силу обычным подразделениям. Ведь главное качество на войне, как оказалось, это выносливость, способность выполнять поставленную задачу, находясь длительное время на пределе физических и моральных возможностей. С такими качествами не рождается ни один человек, их надо воспитывать и еще раз воспитывать. Точно так же, как тренируется точность и быстрота движений. Они очень ярко характеризуют уровень подготовки бойца спецназа. Отработке именно этих качеств в отряде уделяют большое внимание. «Первые наши показные занятия мы проводили по традиционной схеме: акробатика, разбивание предметов, рукопашный бой, но уже в ходе командировок стали показывать то, что применяли в реальных операциях в Чечне: передвижение групп на поле боя, порядок взаимодействия в этих группах. Уже в ходе совместных тренировок на полигоне деревни Новая мы стали замечать, что наши ребята, хоть и прослужившие в отряде год-полтора, элементы высотной подготовки или отдельные упражнения по стрельбе выполняют быстрее, чем некоторые офицеры СОБРа или группы «Альфа». Конечно, этому способствует и возраст бойцов, все же профессионалы из офицерских спецподразделений бывают значительно старше бойцов «Руси». Именно на таких совместных занятиях наши ребята имели возможность почерпнуть у своих более опытных коллег те или иные специфические приемы, схватывая на лету, они очень быстро включали их в свой арсенал, нередко превосходя учителей в быстроте и точности их выполнения. Факт остается фактом: у наших бойцов был какой-то азарт, желание быть лучше других. Этот максимализм даже в боевых условиях нередко позволял им делать такое, на что опытный профессионал, взвесив все «за» и «против», не пошел бы», – отмечал командир учебной группы специального назначения майор Александр Никитенко.

Совместные тренировки с представителями спецподразделений других силовых ведомств, конечно, служили динамичному развитию отряда. Кроме этого уже с самого момента создания «Руси» офицеры имели возможность изучать опыт своих зарубежных коллег. Еще осенью 1994 года одним из первых за границу выезжал замкомандира отряда по спецподготовке подполковник Виктор Спиридонов. Он побывал в австрийском спецподразделении «Кобра». В ноябре 1995 года подполковник Владимир Иванов участвовал в работе международного семинара «Операции по освобождению заложников», в котором также принимали участие представители ФБР США, английского Скотланд-Ярда, группы «Альфа» Центра специального назначения ФСБ России, СОБРов Москвы и Санкт-Петербурга. Тогда же командир группы специального назначения старший лейтенант Юрий Азарчук знакомился в Израиле с опытом работы аналогичных структур обеспечения безопасности и специального назначения. Естественно, все эти знания и впечатления впоследствии находили отражение в учебном процессе отряда.

Весной 1996-го в Германию в составе представительной делегации МВД России отправился командир отряда полковник Голоскоков. Он смог увидеть, как организована борьба с терроризмом в Германии. Спецподразделение, которое посетили российские гости, называлось SEK и располагалось в федеральной земле Рейнальд-Пфальц. В его задачу входит борьба с вооруженными преступниками, наркоторговцами и наркоперевозчиками. Вниманию делегации МВД России были предложены показательные занятия по освобождению заложников в автомобиле, автобусе, здании. Чего-то нового в действиях немецких коллег Голоскоков не увидел. Что его действительно удивило и заставило позавидовать – это техническое оснащение спецподразделения. На вооружении борцов с терроризмом помимо современного оружия имелись всевозможные приспособления, позволяющие нейтрализовать террористов дистанционно. Например, в легковой машине, которая предоставлялась по требованию бандита, таким было кресло водителя. В нужный момент на него подавался заряд тока, который обездвиживал террориста. В автобусе существовала система по наполнению салона специальным газом, который на некоторое время отключал находившихся там людей. «Конечно, первая мысль была: эх, если бы нам в Буденновске такие автобусы», – вспоминает Голоскоков. Естественно, немцев интересовал и российский опыт, особенно все, что касалось действий против террористов в Чечне. Признанный факт: подобного боевого опыта, каковой имеется у российских спецподразделений, в мире практически нет ни у одной аналогичной структуры. Словом, общение было обоюдополезным.

Что касается уровня тренировок, то в «Руси» они были организованы с гораздо большей интенсивностью, чем во многих подразделениях западных спецслужб. Об этом свидетельствует и тот факт, что многие, не выдерживая нагрузок, пишут рапорта с просьбой перевести их в другие подразделения. В отряде нет принуждения, потому что, как мы уже говорили, главное – добровольность. Однако те, кто заканчивает полугодичный марафон, как правило, становятся хорошо подготовленными, волевыми бойцами. В дальнейшем начинается этап специализации, когда боец более углубленно изучает ту или иную военную специальность: снайпера, бойца штурмовой группы, сапера или разведчика. «Боец спецназа обязан уметь вести разведку, устраивать засады, применять взрывчатые вещества и спецсредства, мины и заряды, проводить налеты как в боевых условиях, так и в операциях по нейтрализации террористов. Кроме того, знать вражескую систему охраны, способы маскировки и обмана противника, профессионально владеть различными видами современного оружия, иметь отличную физическую, специальную и горную подготовку. Его нужно учить выживать в экстремальных условиях. Я уверен: наши бойцы по уровню профессиональной подготовки не уступают западным коммандос, а в чем-то и превосходят их», – говорит полковник запаса Виктор Спиридонов, отвечавший в отряде именно за специальную подготовку бойцов. При этом универсализм не идет вразрез со специализацией: в бою ведь бывает всякое.

Если не прошел испытание с первого раза, есть возможность повторить попытку еще раз. Главное – сохранить волю и желание войти в элиту спецназа.

Особенно важна для молодых бойцов психологическая устойчивость. Как бы морально солдат ни готовился к выезду в боевую командировку, он, попадая в боевую ситуацию, все же получает сильнейший стресс. И время выхода из этого вполне объяснимого ступора зависит именно от общей психологической подготовки. У бойца спецназа такое время должно быть минимальным. Психологической устойчивости способствует множество факторов: и общий интенсивный процесс обучения, когда на любое ошибочное действие следует незамедлительная жесткая реакция командира или инструктора, и своеобразный микроклимат спецназовского коллектива, где честь, взаимовыручка, особое воинское братство культивируются и поддерживаются всемерно. И этому не обязательно способствует чтение лекций по истории отряда и рассказ о его героях. Достаточно тех примеров, когда ни в одном бою, каким бы тяжелым он ни был, ни один раненый или погибший спецназовец не был оставлен своими товарищами. Это оказывается более мощным фактором воспитания высокого морального духа, нежели любые другие.

Полковник Владимир Иванов, долгое время отвечавший в отряде за воспитательную работу, а после ухода в запас Голоскокова занявший должность командира «Руси», как никто другой знает существо вопроса: «Спецназ – это коллектив, и человек посвящает ему всего себя без остатка, потому что чувствует: это великое дело, дело, которому изменить нельзя. Нельзя бросить свой отряд, нельзя смалодушничать, нельзя покинуть товарища в бою. У нас не было ни одного пленного, ни одного пропавшего без вести, ни одного случая отказа от выполнения приказа. Разве можно не гордиться такой самоотверженностью, преданностью, верностью присяге?».

Есть и особые, достаточно простые, но крайне необходимые для формирования устойчивого психологического состояния способы. Скажем, на самых первых этапах создания отряда, бойцы учебного подразделения в обязательном порядке совершали походы в морги. Договорившись с врачами, офицеры специально приводили молодежь туда, где лежали умершие люди. Солдаты имели возможность видеть работу патологоанатомов. Для любого неподготовленного человека такой поход – серьезный удар по психике. Но можно было быть уверенным, что, увидев смерть в стерильных условиях больничного морга, боец не впадет в ступор от шока при виде убитого или раненного в бою человека, во всяком случае, этот шок вряд ли сможет так подавить волю спецназовца, что не позволит ему принять нужное решение, а значит, выжить. И знаменитое битие кирпичей и бутылок о голову – это не трюк, призванный удивить публику, а один из способов научиться преодолевать те рефлексы, которые присущи человеку с детства. Умение терпеть боль – важное качество спецназовца. Этому же способствует и обучение рукопашному бою, который практически не используется в боестолкновениях. Однако владение «рукопашкой» закаляет волю. В отряде сложился своеобразный культ единоборств. Но об этом чуть позже.

Именно подготовка к участию в боевых операциях стала с 1995 года основной во всем процессе обучения молодого пополнения. Для того чтобы эта подготовка была максимально приближена к реальности, все командиры учебных групп выезжали в Чечню для прохождения там боевой практики, командовали боевыми группами, набирались опыта. И уже по возвращении в Москву имели возможность применять этот опыт в учебном процессе.

Продолжение следует...